Марина Цветаева, одна из самых ярких поэтесс Серебряного века, была не только страстной натурой, но и большой любительницей животных, особенно кошек. Эти пушистые спутники сопровождали её на протяжении всей жизни, вдохновляли на стихи, становились частью семейных историй и даже символами её отношений с близкими. 

 

Кошки в детстве и юности Цветаевой 

С ранних лет кошки занимали особое место в жизни Марины. В доме её отца, профессора Ивана Цветаева, жил чёрный кот Васька — один из первых её любимцев. В письмах к отцу во время заграничных поездок она неизменно спрашивала: «Как Васька?». Позже, уже в зрелом возрасте, она вспоминала, как Васька обнюхивал их вещи перед отъездом, словно провожая семью в путь. 

В детских воспоминаниях сестры Анастасии Цветаевой сохранился образ этого кота — ленивого, но благородного, с «кошачьим достоинством». Позже, уже в замужестве, Марина встретила в Замоскворечье кота, напомнившего ей Ваську, и восторженно рассказывала сестре: «Он так выгибал голову — противоестественно! Он ничего не замечал — он смотрел мне в глаза...». 

 

Кусака — первая большая кошачья любовь 

Первым собственным котом Цветаевой стал серый дымчатый Кусака, появившийся в доме в 1913 году. Он рос вместе с её дочерью Ариадной (Алей), и Марина называла его «великой кошачьей любовью». 

Кусака сопровождал семью в переездах: из Феодосии в Коктебель, а затем в Москву, где они поселились в Борисоглебском переулке. Трагическая гибель кота от рук обиженной кухарки потрясла Цветаеву. Она не просто похоронила его — она отвезла тело к таксидермисту, и до 1922 года шкурка Кусаки висела на стене её комнаты. 

Кусака стал героем её стихов. В марте 1914 года она написала: 

«Свернись в оранжевый клубок 

Мурлыкающим телом, 

Спи, мой кошачий голубок, 

Мой рыжий с белым!»  

Интересно, что в воспоминаниях Анастасии кот описан как серый, а в стихах — рыжий. Возможно, это разные животные, но более вероятно, что Цветаева поэтически преобразила его образ. 

 

Кошки как часть семейной мифологии 

В семье Цветаевой и её мужа Сергея Эфрона сложилась особая «звериная» мифология. Марина называла мужа Львом, а себя — Рысью. Их дочерей они ласково именовали котятками. В письмах и записках Цветаева часто подписывалась буквой «Р» (Рысь) и рисовала рядом кошачье ухо с кисточкой. 

Когда в 1925 году у них родился сын Георгий, домашним именем мальчика стало Мур — сокращение от Мурлыки. Это имя отражало не только любовь к кошкам, но и саму суть их семейных традиций. 

 

Кошки в эмиграции и поздние годы 

В эмиграции у Цветаевой не было постоянных питомцев, но в 1930 году она описала в письме собаку Подсэма, которую невероятно любила. Однако кошки оставались для неё символом дома и уюта. 

В 1940 году, за год до смерти, она писала о коте, с которым жила в квартире Северцевых: «…был чудный кот, мышиный, египтянин, на высоких ногах, урод, но божество. Я бы — душу отдала — за такую няню и такого кота». 

 

Заключение 

Кошки в жизни Цветаевой были не просто домашними животными — они становились частью её поэтического мира, семейных легенд и личных переживаний. От чёрного Васьки до Кусаки, от «рысьих» прозвищ до имени сына — кошачья тема пронизывает её биографию и творчество. Как писала сама Марина: «В кошачьем сердце нет стыда!» — и в её сердце всегда находилось место для этих независимых и прекрасных созданий.